Слишком сложно? Тогда запросите консультацию специалиста!
Наша компания занимается тем, что помогает студентам выполнять различные учебные работы на заказ. Вы можете ознакомиться с перечнем выполняемых работ, а так же с их стоимостью на странице с ценами.
А без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздаёт.
В этой главе мы увидим, какое место Писания для автора является, может быть, самым решающим. Этот стих даст возможность каждому определить, является ли он христианином. Поскольку автор принимается за список великих верующих, перед ним, по всей вероятности, лежит книга Бытие, и он, прежде чем перейти к следующему примеру, теперь хочет сделать самое существенное замечание. Потому что если мы не научимся на этом этапе, не похоже, чтобы нам удалось это на следующем. Если мы не поймём принципов, лежащих в основе этого стиха, мы забудем, почему поел. Евр. 11 даётся нам в первую очередь.
Зачем нам дана эта чудесная одиннадцатая глава поел. Евр.? В основном, чтобы показать, что (1) вера получает благое свидетельство; (2) вера - это уверенность в Боге без эмпирического доказательства; (3) вера - единственная гарантия против отступничества. Мы должны помнить, что автор обращался не к кому-то, а к оставшимся евреям- христианам, потому что многие уже отпали. Автор дал разумное объяснение такому отступничеству, но также твёрдо обнадёжил, что такой недостаток не обязательно характерен и для нас. Одним словом: мы узнали, что можно не упасть, когда падают другие. Основанием для отступничества послужило не признание Христа Ходатаем. Основанием для убеждённости - признание Христа Ходатаем. Следовательно, мы можем быть уверены, что не отпадём, если будем следовать за Ходатаем. Этот Ходатай явился к нам путём обещания - путём, которым Бог всегда приходит к человеку.
Итак, прежде чем идти дальше, автор хочет убедиться, что мы поняли этот фундаментальный принцип общения Бога с человеком: «Без веры угодить Богу невозможно». Очевидно, что этот стих является продолжением стиха, который описывает веру Еноха, а также другим подтверждением, что Енох фактически угодил Богу именно верой. Автор желает исключить любую возможность чего-либо предшествующего вере, что угодно Богу. Когда писатель утверждает, что «без веры невозможно» угодить Богу, он выводит правило, гласящее, что человеку не нужна никакая, предшествующая вере, подготовка к милости. Следовательно, мы можем сделать заключение: тем, что производится без веры, нельзя угодить Богу.
Это смиряющее понятие. Это на самом деле показывает, являемся ли мы христианами. Потому что, если мы пытаемся угодить Богу своими собственными усилиями, мы попадаем под осуждение посл. Евр. 11:6, поскольку существует бесчисленное количество замечательных вещей, которые мы можем осуществлять без веры. Раскаяние, например. Для тех, кто отпал (Евр. 6:4-6), но не может быть обновлён, характерно частичное раскаяние. Потому что частично из-за этого раскаяния они не могут быть обновлены, что отчасти свидетельствует о том, что однажды они пережили. Раскаяние - одна из составляющих частей экспериментирующей веры. Но любые жизненные изменения, предшествующие спасающей вере, ничего не стоят. Поскольку эти выдающиеся люди из одиннадцатой главы послания к Евреям пережили всё - от жизненных перемен до чрезвычайных страданий, вся их экспериментирующая вера - это только следствие веры Богу.
Исходя из этого, мы должны понять это фундаментальное заключение автора, что Бог - прежде всего. Всё, что может предшествовать вере - бесполезно. Такой вывод показывает несостоятельность популярного учения: «Покажи Богу, что ты серьёзно берёшься за дело». В соответствии с тем, что говорит нам автор послания к Евреям, подобное заявление - чепуха, плотский образ мышления. Что может быть глупее, чем что-нибудь «показать Богу»? Плоть желает показать кое-что Богу; Дух нам показывает кое-что. Есть те, кто учит, будто необходимое условие для веры - избавление от «всех известных грехов». Бедная душа, попадающая под это убеждение - обычно та, которая никогда не была уверена в спасении, потому что постоянно находила у себя ещё какой-нибудь недостаток, препятствующий вере. Те, кто думают, что для спасения вере должно предшествовать покаяние, постоянно озабочены мыслью: «А достаточно ли я покаялся?»
Автор послания к Евреям хочет, чтобы мы уверовали, что Он есть». Вот с чего мы должны начинать. До тех пор, пока мы не поверим Богу, мы будем не в состоянии покаяться или наслаждаться экспериментирующей верой! Бог принимает нас такими, какие мы есть. Мы ничего не совершаем, чтобы быть принятыми. До тех пор, пока мы будем созерцать сами себя и замещать то, что совершил Христос, своими деяниями, мы никогда не сможем проследовать путём этих великих людей из 11 главы поел. Евр. Единственная предпосылка к вере - это обещание Бога. Верим мы ему (обещанию) или нет.
Более того, истинная вера включает в себя следующие неразделимые понятия: (1) вера в то, что Он есть и (2) вера в то, что Бог воздаёт прилежно ищущим Его. Суть нашей беседы - приход к Богу. Когда мы приходим к Богу, мы приходим с пустыми руками.
С пустыми руками к Тебе я явлюсь, в них - только Твой крест, за который держусь.
Осознание того, что Бог есть, приходит к человеку как шок.
Пол Тиллич сказал бы, что это «онтологический шок»,[3] — концепция, которую он позаимствовал у Мартина Хайдеггера. Почему существует что-то и нечто? Разумеется, в центре используемого Тилличем понятия онтологического шока находится человек. Онтология - это философия бытия: «Быть или не быть - вот в чём вопрос». Это онтологический шок, когда я осознаю, что я есть, т.е. нахожусь в теле, которое двигается и что я могу заставить его двигаться. Но теологический шок намного сильнее: осознание того, что Бог есть и что я - Его Создание, и что у меня есть душа, и что я согрешил против Него. Теологический шок - это осознание того, что существует Ад и что природа или существование - это ещё не всё.
Когда мне дано увидеть Бога с этой точки зрения, то мне даже не приходит в голову, прийти к Нему от своего имени или на основании того, что я совершил. Этот Бог даёт такой ошеломляющий и внушающий трепет, что в глубине своего сердца я знаю, что нуждаюсь в Его милости. Я сразу понимаю, что мне нужен Ходатай - только осознанием, что Бог есть!
Следующим в вере наступает осознание того, что Бог меня не отвергнет, что Он - Воздаятель тем, кто прилежно ищет Его. Опорой современной теологии (как видно из размышлений Тиллича) является антропология - в центре находится человек. Самая современная теология на самом деле никогда и не удалялась от человека. Но автор послания к Евреям заключает не только, что Бог есть, но и что Он - Воздаятель тех, кто прилежно ищет Его. Я точно знаю, что я принят, а не отвергнут. Это - истинная вера. Это не является моим планом или моим пустым предположением. Это - неотъемлемая часть веры: Бог - верен, Он - передо мною, Он слышит, когда я говорю с Ним и Он сдержит Своё слово, сказанное мне. Истинная вера это не только вера в то, что Он существует, но и в то, что он воздаёт - Он реагирует, Он проявляет Себя, Он отвечает!
К этому понятию автор послания к Евреям добавляет своё замечание: Бог воздаёт «ищущим Его». Он награждает нас не за веру в то, что Он есть. «И бесы веруют...» (Иак. 2:19). Бог также не награждает нас за веру в Его способность воздаяния. И бесы веруют, и трепещут! Он награждает за то, чего не может естество, чего не могут бесы - за прилежные поиски Его Самого. Это происходит по одной причине: мы должны быть убеждены в Его верности и в том, что Он выполнит Своё обещание.
Автор поел. Евр. хочет утвердить мнение, что стойкость веры - это противоположное тому, что испытывают отпавшие от Ходатая. Вера выдерживает испытание временем. С Богом живёшь всю жизнь, если ты, конечно, не относишься к тем, кто может отпасть. Поэтому писатель хочет показать не только природную стойкость веры, но также и её автономность, а также, что со стигмой своего поколения каждый сталкивается в одиночку. Вы верите Богу, если рядом с вами больше никто не верит? Когда вокруг вас находится много верующих, верить Богу может оказаться делом несложным. Но есть вероятность, что ваша вера будет не более чем естественным результатом её поддержки. Когда я был ребёнком, меня водили в церковь, где в конце каждого служения звучал «призыв к алтарю» (приглашение к обращению). Дети особенно подвержены эффекту подражания: даже если бы нас там была целая группа и какой-нибудь один, достаточно популярный мальчик «повёл бы вперёд» и все пошли бы за ним. Это ни что иное, как пример отсутствия автономной веры. У этих евреев-христиан была прекрасная возможность доказать свою веру, поскольку многие их друзья уклонялись от неё. Стойкость при таких обстоятельствах была признаком веры истинной.
В связи с этим необходимо заметить, что одним из ещё более грустных моментов истории христианского евангелизма было приобщение к евангелистским кампаниям знаменитостей. Однако истинными мотивами этого может быть то, что лежит намного глубже простого использования авторитета футболиста, кинозвезды или королевы красоты, свидетельствующих в пользу Господа. Это может быть неосознанное тайное стремление оправдать веру. Когда ни происходило бы подобное, оно противоречит истиной вере. Когда я становлюсь христианином и размышляю следующим образом: «Если человек, занимающий такое положение и пользующийся такой известностью, стал христианином, может быть не будет ничего плохого в том, что я тоже им стану». Размышляя так я проявляю свою крайнюю заинтересованность в людях, а не в Боге. «Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищите?» (Иоан. 5:44).
Такая самостоятельность озабочена не только тем, чтобы введение в христианскую веру происходило посредством обращения, но и тем, каким образом происходит возрастание в познании и милости. Потому что если вероисповедание будет зависеть от впечатления, произведённого личностью, или от престижа определённой личности, что противоречит истиной вере, в этом случае можно будет стать христианином, слепо приняв доктрину христианства. Например, не следует принимать теологический принцип просто потому, что он введён каким-то известным человеком. Автор поел. Евр. пытается привести нас к вере в Бога, противостоящей неверию других, к вере в Его слово, когда у остальных она отсутствует.
Если наша вера твёрдая, нам не страшны испытания на пути. Каждый раз мы будем успешно сдавать экзамен, потому что объектом веры является Сам Бог. Мы верим Ему. Мы верим Его Слову. Следовательно, мы не боимся испытывать себя. Сегодня одной большой проблемой для многих является то, что они никогда себя не испытывали, особенно те, которых привели в церковь. Возможно, всю жизнь их пичкали из ложечки определёнными истинами, и у них ни разу не возникла необходимость бросить на себя объективный взгляд или спросить себя, во что же они верят. Истинную веру не просто запугать, она не руководствуется духом страха, который препятствует критической самооценке.
Если вы подошли к анализу своего обращения или способа, которым вы приобрели своё вероисповедание, для вас имеется простой вопрос: «Какой сегодня ваш отклик на Евангелие?» Если ваше обращение в большей части мотивировалось убеждением другого человека, трагедией, которая привела вас в церковь, разрушенным браком, финансовыми проблемами или болезнью, тогда я спрашиваю вас: «Чем для вас является Евангелие?» Если вы истинно поверили обещанию, значит, вы будете верить ему и сейчас. Если вы не поверили ему тогда, но верите сейчас, этого вполне достаточно. Спасибо Богу, этого вполне достаточно. Но если вы боитесь подвергнуть своё исповедание проверке, похоже, что оно не было подлинным. Истинное исповедание Иисуса Христа опоясано твёрдой верой, которую не испугает критическая самооценка.
Мы усердно ищем Бога, потому что нас убедили в Его верности Своему слову. Как Бог держит слово? Он отвечает на молитву. Первой нашей молитвенной просьбой, обращённой к Нему, должна быть просьба о прощении во имя Иисуса. Произнеся эту молитву мы должны были спастись. И Бог ответил. Это было условием того, что Бог ответит снова и снова. Молитва о прощении была знаком спасающей веры. После этого мы находимся в том положении, когда можем практически познать веру, даже на уровнях, превосходящих наши самые великие ожидания. Написано: «...не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1-е Кор. 2:9).
Итак, автор поел. Евр. чувствует необходимость сделать паузу и отметить важность этого шестого стиха 11 главы послания к Евреям. Если мы его поняли и согласились с ним, это значит, что мы готовы познать несказанное удовольствие, которое способна доставить живая вера. Ведь великие верующие, о которых пойдёт речь, тоже пережили свой собственный теологический шок. Но они не отпали, они продолжали верить. Потому что они верили самостоятельно тогда, когда больше никто не верил.
VII
Ной: в благоговении
К Евреям 11:7
Верою Ной, получив откровение о том, что ещё не было видимо, благоговея приготовил ковчег для спасения дома своего; ею осудил он (весь) мир, и сделался наследником праведности по вере.
В каждом из этих верующих возникает нечто иное и новое, относящееся к самой природе веры, и это интересно. Поэтому автор поел. Евр. никак не мог обойти вниманием Ноя. Ведь в данном случае - это человек, который с трудом пробивал себе путь сквозь стигмат своего поколения с достоинством, вызывающим благоговение у каждого.
На примере Ноя мы в первую очередь узнаём, что если истиной вере предназначено быть сверхъестественной, то она не нуждается ни в предварительных условиях, ни в аналогах. Единственное, что делает веру верой, - это доверие только Божьему обетованию и больше ничему. Другими словами, стигму стигмой делает нечто всегда иное и новое. Стигма каждого поколения не остается стигмой, она перерастает себя, пока не становится, в конце концов, почитаемой и достойной благоговения. Возьмите, к примеру, Афанасия. Сегодня - он один из исторических героев и для того, чтобы подтвердить божественную природу Иисуса Христа в наши дни, вряд ли приходится сталкиваться со стигмой в большинстве христианских кругов. То, что сегодня является стигмой, завтра - общепринятое допущение. Например, те, кто, в шестом столетии, возможно, считали, что, превознося Иисуса, а не Цезаря, они поддерживают крест, были введены в заблуждение, потому что эта стигма уже исчезла за несколько столетий до этого. Историк Христофор Хилл отмечает, что одна из трагедий пуританства конца семнадцатого столетия заключалась в том, что люди всё ещё пережевывали ставшие на то время скучными доктрины, которые столетием раньше перевернули мир с ног на голову. Всегда находятся молокососы, воображающие себя смельчаками и праведниками, продолжающие сражаться за идею, которая давным-давно утвердилась.
Ной жил в то время, когда вокруг не было ни одного архитектора, который разбирался бы в ковчегах. Это было время, когда не было метеорологов, способных предсказать дождь. Но сказал Бог: «Сделай себе ковчег из дерева гофер...» (Быт. 6:14), потому что «...через семь дней Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей...» (Быт. 7:4). И какова была реакция Ноя, как вы думаете? Он верил Богу, «благоговел» и приготовил ковчег «для спасения дома своего».
Следовательно, вера всегда уникальна. Это - уверенность в Боге безо всякого подтверждения, на которое можно положиться, независимо от того, приходилось опираться на него раньше или нет. Да, у всех верующих есть нечто общее: у спасающей веры существует всегда одно основание для уверенности и для живой веры - вера Богу. Уникальность веры состоит в том, что верующему не позволено кому-то подражать. Потому что вера обедняется ровно на столько, на сколько она имитируется, и если вера является полным подражанием, она вообще не является истинной верой, а только предприятием естественного уровня.
Иначе это можно выразить так: препятствия для веры никогда не бывают в точности одинаковыми у двух разных индивидуумов или в двух разных эрах. Возьмём, к примеру, двух близких друзей, которые не принимают Евангелие. Препятствием для веры одного может быть гонение со стороны родственников, а препятствием для веры другого может стать теория эволюции. Каждый должен «пройти это самостоятельно», не оправдывая веру и тем самым не превращая её в нечто иное. Для того, чтобы вера стала верой, она должна преодолеть своё собственное препятствие, и уникальность веры состоит в том, что ни один верующий не пользуется привилегией выбора своих препятствий. То, что убеждает одного человека в верности Бога Своему слову не должно зависеть от того, что убеждает другого. Если один говорит другому: «Я стану христианином, если ты тоже им станешь», то, разумеется, последующее «обращение» обоих весьма сомнительно.
У всех тех, о ком идёт речь в поел. Евр., есть одно общее: они верят Богу, но обстоятельства для этого у всех разные. Стигма, или препятствие к вере, хотя и всегда одинаково ранящая, никогда не была представлена одним и тем же образом. У Бога есть способы, посредством которых Он запирает нас, чтобы никто не был вовлечён в этот процесс, кроме Него Самого. До тех пор, пока мы, таким образом, изолированы, нет ничего свидетельствующего о нашем доверии исключительно Его Слову. Бог делает это ради нас, иначе мы усомнились бы в подлинности нашей веры. Но когда кому-то говорится построить ковчег (даже если до этого никогда ковчегов не было), у веры появляется несомненная возможность стать уникальной. Вера всегда такова. Об этом заботится Бог.
Ной был уникален для своего поколения. Он даже не оправдал ожидания своего отца. Отец Ноя возлагал на сына большие надежды. Отца Ноя звали Ламех. Когда Ной родился, отец сказал о нём: «Он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших...» (Быт. 5:29 - NIV). Говоря это, Ной помышлял не о благополучии сына, а только себе. Должно быть, Ной вырос, зная, чего ожидает от него отец, и это давило на него. Некоторые родители хотят снова прожить жизнь в своих детях, чтобы компенсировать собственные неудачи. Возможность видеть, как их дети добиваются того, чего не смогли в своё время добиться они, избавляет их от некоторой вины или позволяет им жить дважды. Отец Ноя хотел, чтобы сын облегчил ему жизнь. Но строительство ковчега было не совсем тем, что задумал отец. В связи с этим интересно, что и Лютер, и Кальвин имели отцов, которые возлагали на своих сыновей большие надежды. Отец Лютера хотел, чтобы Мартин стал юристом и мог помогать своему отцу, когда тот постареет. Оба, Лютер и Кальвин, не оправдали ожиданий своих отцов и жили, осуждаемые своими родителями. Это то, что произошло с Ноем.
Ной был уникален также тем, что был прямой противоположностью общему духу того времени. Ной жил во времена насилия, неограниченной сексуальной активности и удовольствий. «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт. 6:5; Быт. 6:4, 11). Иисус сказал, что во времена Ноя «...ели, пили, женились и выходили замуж...» (Матф. 24:38). Вера в любые века отличает каждого, но если кто-то живёт в такое время, в которое жил Ной, для него существует несомненная возможность оставаться на высоте. Одна только мораль может сделать человека уникальным, а иметь подлинную веру в такое время, как Ноево, обозначает настоящую уникальность.
1лавное, что касается его уникальности, следующее: «Ной же обрёл благодать пред очами Господа» (Быт. 6:8). Какой контраст со стихом 6! «Ной же»! Это то, что может нарушить ожидания чьего-либо отца, это не то, что быть высокоморальным и чистым во времена порочные и злые. «Ной же обрёл благодать пред очами Господа». Вот что произошло на самом деле и это утверждение объясняет, что именно лежало в основе уникальности Ноя. Ной сделал то, что сделал, по благодати Божьей, и это всегда единственная надежда, живущая в каждом. В то время, как в книге Бытие 6:8 говорится нам, что это была благодать, поел. Евр. 11:7 утверждает, что это была вера. Это противоположные вещи? Нет. «Ибо благодатью вы спасены через веру...» (Еф. 2:8). Благодать - это основной мотив, а вера исходит из него. И порядок всегда таков.
И всё же, уникальность Ноя, которую автор поел. Евр. не упустил, заключается в том, что Ной был предупреждён Богом о том, «что ещё не было видимо». Всё, что мы выше рассматривали как уникальность Ноя, было ничем другим, как то, что Бог его готовил к основной работе, для которой он был поднят. Бог способен обострить наше восприятие, выделить личные качества и даже активизировать стиль жизни; это является намёком на то, что Он действует ради нас. Клайд Нэррамор сказал, что Его дары нам - это часто намёк на то, что мы должны сделать с нашими жизнями. На протяжении всего времени Бог пребывал с Ноем, но наступило время, когда призвание к уникальности стало преобладать над всем истинным в Ное. Он был предупреждён о том, «что ещё не было видимо». Благодаря этому призванию он не только выделился на фоне собственных родителей, своего поколения, но и всей истории. У него не было предварительных исторических условий, на которые он мог бы сослаться, и которые могли бы убедить его современников в том, что он на правильном пути. Ничего традиционного не было в идее «ожидания водного потопа». Ной также не мог пойти в Британский выставочный зал Лиленда (Джон Лиленд, 1506-1552 г.г., английский антиквар, путешествовал по Англии в поисках уникальных вещей) и выбрать там самый подходящий ковчег для своей семьи.
Когда кто-то отстаивает то, «что ещё не видимо», он всегда выглядит глупцом или, в лучшем случае, - воплощением самонадеянности. Будь то на естественном уровне (новое открытие или изобретение) или на уровне веры (теологическое нововведение), на человека, продвигающего идею того, «что ещё не видимо», смотрят с большим подозрением. Почему бы нет? Смотреть на новатора с подозрением не грешно. Следовательно, человеку, движимому тем, «что ещё не видимо», нужно быть особенно терпеливым и понимающим по отношению к тем, кто не видит того, что видит он. Не было бы вообще никакой стигмы или препятствия для веры, если бы это не вызывало естественного подозрения у других. Их подозрение делает веру возможной!
Что, в таком случае, убеждает другого в возможной правоте такого человека, как Ной? Ответ: он продвигался в благоговейном страхе. Ной продвигался «...благоговея» (eulabetheis - «благоговея»). Когда кто-то бежит в испуге, потому что перед ним появилось видение Самого Святого Бога, становится очевидным, что этот человек не пытается быть умным или измениться. Таким образом, у него есть истинные мотивы и их подлинность проявляется. Вся подготовка, предшествовавшая видению Ноя на этом этапе его жизни сравнительно малозначительна. Но само видение - это то самое. Ной знал это. Бог заговорил, и Ной больше никогда не был таким, каким он был раньше.
Кто строил ковчег, как не сам Ной? Люди могли смеяться и глумиться над этим ковчегом. Но они не смеялись над Ноем. Когда человек живёт в святом благоговении и Божьем страхе, в этом нет ничего смешного. Однако, новаторство, - Ноев ковчег, - существовало, и принять это было нелегко. Ничего не остаётся, как сравнить побуждение Ноя с самыми теологическими идеями того столетия. Это было столетие теологического новаторства (тем не менее, в большей части - это либерализм девятнадцатого века в новом одеянии). Это - столетие «кризисной теологии», «процессуальной теологии», «обнадёживающей теологии». Столетие, «мёртвого Бога». Единственное, что выходит на первый план - это разум; единственное, чего не достаёт - это благоговения. И всё же я вынужден знакомиться с этими теологическими нововведениями двадцатого столетия, которые заставляют нас думать, будто они наполнены благоговейным страхом. Глубокое впечатление на меня произвели великолепие, самобытность, эрудиция и проза, но, читая произведения современной теологии, во мне ни разу не возникло побуждение стать на колени для молитвы и поклонения, для того, чтобы получить от Бога ещё больше помазания. Обычно теологи - это люди, принадлежащие Богу. Сегодня - это люди, принадлежащие идеям. Теологи могут нацелить нас на то, «что ещё не видимо», они даже могут строить свои ковчеги, но не в благоговении. Сегодня теологии недостает Божьего страха.
Благоговение Ноя не спасло миллионы или хотя бы тысячи, но оно совершило следующее: спасло его семью. Я считаю, что это замечательное достижение. Когда чья-то вера ведёт к «спасению дома своего», это действительно ценно. С определённой точки зрения это то, что сделало веру Ноя уникальной. Потому что во времена Ноя люди сочетались браком неоднократно, а члены семьи даже не жили вместе. Но Ной спас свою семью. Человек спасает свою семью - это говорит о многом. Это говорит о том, что он пользовался самым большим доверием у близких ему людей. Одно дело - завоевать уважение тысяч, совсем другое - завоевать уважение своей жены и детей. Если вы спросите меня, как завоевать уважение детей, я отвечу: «Отец должен пребывать в благоговении». На протяжении многих лет ко мне подходят люди с одним вопросом: «В чём секрет моего знания Библии?» Ответ только один: «Я изучал её с ранних лет». Я знаю, что значить видеть, как собственный отец каждое утро перед работой в течении получаса стоит на коленях, преклоняясь перед Богом. Его пример пробудил во мне желание познать его Бога. Обо мне говорили, что я поступил в Тревекка колледж (там я впервые стал обучаться, чтобы стать служителем) с большим, чем у его выпускников, знанием Библии. Этот комплимент предназначается не мне, а моему отцу. Моя мама говорила об отце, что он лучший христианин из тех, кого она знает.
Каким образом Ной спас свою семью? Во-первых, своим примером. «...Ной был человек праведный и непорочный в роде своём; Ной ходил пред Богом» (Быт. 6:9). Во-вторых, своими наставлениями. Его называли «проповедником правды» (2-е Пет. 2:5). Он всех предупреждал о приближающемся потопе, но слушали его только его дети. Я считаю, что на самом деле - это успешное проповедование. Поскольку Ной не спас мир, ему оставалось покинуть его. Наш автор говорит, что уникальность Ноя состоит также в том, что «осудил он [весь] мир». Его благоговение, строительство ковчега и спасение семьи оставило мир не прощённым. В конце концов, это наше дело, прощать или не прощать. Если нам не удаётся спасти всех, даже свою семью, мы можем оставить их не прощёнными. Вот что означает осуждение мира. Он осудил мир, противопоставив ему себя. Мир и он - это большая разница. Если бы он походил на кого-либо ещё, он не смог бы оставить мир не прощённым. Проблема многих современных церквей и родителей, которые их посещают в том, что мы так похожи на мир, что, не являясь противоположностью ему, не можем этот мир осуждать. Мы живём в век безбожия, но он предоставляет нам, не побоюсь сказать, прекрасную возможность стать уникальными. Как когда-то сказал Теодор Беза: «Чёрный цвет лучше всего выделяется на фоне белого».
Последнее, что говорит наш автор о Ное, имеет отношение к последствиям праведности Ноя, сказавшимся на нём самом: он стал «наследником праведности по вере». Начало доктрине оправдания положил не Лютер, не апостол Павел, и даже не Авраам. И не Ной. Ибо она существовала со дней Авеля. Живущие во времена Ветхого Завета спасались так же, как люди времен Нового Завета - верою. Эта вера сделала достаточно, и не последним из её деяний было следующее: сам Ной был спасён.
VIII
Авраам: не зная куда
Конечно, для полного рассмотрения вопроса 'Послание к Евреям 11:6', приведенной информации не достаточно, однако чтобы понять основы, её должно хватить. Если вы изучаете эту тему, с целью выполнения задания заданного преподавателем, вы можете обратится за консультацией в нашу компанию. В нашей команде работает большой состав специалистов, которые разбираются в изучаемом вами вопросе на экспертном уровне.