Слишком сложно? Тогда запросите консультацию специалиста!
Наша компания занимается тем, что помогает студентам выполнять различные учебные работы на заказ. Вы можете ознакомиться с перечнем выполняемых работ, а так же с их стоимостью на странице с ценами.
Гофман создал целое комическое государство, комическую страну Керепес. Конечно, на карте такого названия нет. Но в «Крошке Цахесе» изображено заправское государство. Тут все есть, что нужно. Тут есть князь, такой маленький принцепс. Кабинет министров с внутренней и внешней политикой. Есть университет с учеными, со студентами. Столичный город. Действие происходит в университетской среде. Изображается университетский профессор со странным именем и фамилией Мош Терпин.
Лещии по зарубежной литературе первой половины XIX века. Гофман (окончание)
У профессора дочка — Кандида, красивая девушка. В нее влюблен студент Бальтазар — юный поэт. Вот такие завязочки.
И все это начинает волноваться, потому что сюда прибыл какой-то новый, неожиданный, негаданный гость. Крайне странная личность, очень причудливая на вид. Прежде всего — не совсем ясно, человек ли это, хотя он приезжает сюда учиться. Это такое существо, которое при ближайшем рассмотрении удивительно похоже на раздвоенную редьку. Он очень сердитый, ворчливый и важный. А зовут его Цахес... это примерно по-нашему — Захарка, Захария. Крошка Цахес. А фамилия — Циннобер.
Он поступает в студенты, и вокруг него начинаются всякие чудеса. Оказывается, этот странный господин обладает удивительным свойством, которое всех повергает в изумление.
Вот литературное чаепитие у профессора Моша Терпина. Бальтазар целую ночь не спал, крутился, сочинял стихи о любви соловья к розе. И стихи получились очень хорошие. Он читает их за столом. Тут же и Циннобер. Его тоже пригласили. Стихи прочитаны, и все почему-то оборачиваются к Цахесу и восхищаются — какие он красивые стихи сочинил. Сама Кандида тронута. И Цахес важно принимает все эти хвалы в свой адрес. Он даже чуть-чуть привстает, очень величаво кивает головой.
Идет концерт известного скрипача — итальянца Сбьокка. Тот играет прекрасно. А финал такой. Кончил он свой скрипичный концерт, и все кричат: «Браво, Цахес!» Все поворачиваются к нему... публика уверена, что играл он и музыка его. И опять тот сыто и важно принимает эти аплодисменты.
Затем его успех в университете. Референдарий Пульхер и Цахес вместе сдают экзамен. Пульхер сдавал всегда отлично. Это был очень развитой юноша. А Циннобер вообще говорит невнятно. И что-то такое, какую-то сумятицу пробормотал под нос. А профессор говорит Пульхеру: что это такое вы набормотали? Вот господин Циннобер, вот это был ответ. И Цахес получает вакансию тайного экспедитора при министре, а Пульхера с позором изгоняют.
Вот какие свойства у Циннобера. Очень странные: чужие заслуги переходят на него. Кто бы что ни сделал хорошего — все это зачисляется Цахесу. Чужие деяния, чужие подвиги, чужой труд — все Цахесу. Кто скажет умное слово в обществе — это сказал Цахес. Кто чем-то блеснет — блеснул Цахес. И в Керепесе он становится настоящим героем дня.
А в салоне профессора Моша Терпина он первый человек. И Кандида в нем души не чает, а несчастного Бальтазара она совсем забыла.
Начинается политическая карьера Цахеса. До самого князя Барзануфа дошла молва, что такой появился человек. И князь с ним пожелал познакомиться. Тот ему понравился чрезвычайно. Немного погодя Цахес становится министром у князя. И князь осыпает его милостями.
Циннобер очень невелик ростом, он, что называется, от земли не видать. А князь ему хочет пожаловать орден, который надо носить на ленте через плечо, на боку. Как же он будет носить его? Князь Барзануф по этому случаю собирает совет, на котором придуман новый статут: этот орден отныне выдается с двумя пуговицами, с тремя, с четырьмя и т. д.
Циннобера делают министром иностранных дел. Он управляет государством, как ему нравится. Он полномочный, полноправный министр. Всех притесняет. Главное лицо в княжестве, жених Кандиды. Поклонение вокруг него чрезвычайное.
Вы узнаете историю Цахеса.
Оказывается, это такой неудачный детеныш одной нищей женщины, у которой родилось дитя-уродец. Она его несла за плечами в мешке и повстречала на дороге фею Розабельвер-де. А это была одна из тех фей, которые подверглись гонениям, когда князь Пафнутий вводил прививки и всяческое другое просвещение. Фея остановила нищенку, посмотрела на уродца, который болтался у нее за спиной, и пожалела их. Она стала разглаживать ему волосы. А у него были колючки на голове. Она его поглаживала, расчесывала золотым гребешком, и получились чудные шелковые волосы, которыми впоследствии так гордился Цахес. И кроме того — она ему вчесала в голову три золотых волоска. И ясно, что от этих золотых волосков и пошли потом все эти чудеса.
У Цахеса талант золота, талант богатства. И здесь по-особому у Гофмана варьируется та тема, которая разрабатывалась до него Шамиссо: человек — это не то, что он умеет и что он есть, а то, что он имеет. От Цахеса исходит магия богатства, которое создает человеческие репутации, которое создает личности. Это все чудеса золотых волосков. Золотые волоски ему помогают жать там, где он не сеял. Пожинать всяческие награды там, где он не трудился, присваивать чужие труды и заслуги.
И это присвоение изображается в гротескном виде: в физическом образе. С чужих губ он снимает стихи, написанные другим. С чужой скрипки снимает мелодию и себе присваивает. Это такая магия, которая в реальной жизни не совершается столь непосредственно просто, которую нужно вскрывать, открывать. Здесь она дана воочию, зримо, материально.
В этом и состоит гротескность произведения.
У Гофмана есть такая подробность в его повести. Народ кричит о Цахесе, что ему принадлежит все золото, которое чеканят на монетном дворе. И я думаю, что Гофман сделал какую-то обмолвку в своей повести: Цахес по всем данным министр финансов, а не министр иностранных дел. Министр финансов в силу золотых волосков (помните, как подают прошение Хлестакову: «господину Финансову»).
Начинается апофеоз Цахеса. Он — самый сильный человек в стране. Назначено венчание его с Кандидой. Несчастный Бальтазар убивается. Но он находит себе покровителя — мага и волшебника, который живет в этой стране. И тут начинаются всякие манипуляции этого мага, Проспера Альпануса. Два волшебника борются друг с другом, у них у каждого свой ставленник. Проспер узнает, откуда завелся Цахес и в чем его сила. Со-. ставляется заговор против Цахеса. Альпанус учит Бальтазара, что и как надо сделать. Он должен вырвать у Цахеса его золотые волоски и тотчас же сжечь их. Так он и делает — и Цахес сразу обессилевает. Без золотых волосков все поклонявшиеся ему, все смотревшие на него с восхищением и удивлением увидели, что это обыкновенная редька. Просто редька, стоящая на расщепленном хвосте,— и больше ничего.
И Цахесу приходится позорно бежать. Он скрывается в своем дворце. Повесть кончается тем, что происходит настоящее народное восстание против Цахеса. Народ врывается в его двор, он пытается скрыться за ширмы, и ему ничего не остается, как утопиться в ночном горшке. Вот бесславный конец недавно еще великого человека. Чары сняты. Эта повесть Гофмана — о мистике денег, об особом оккультном влиянии денежного богатства на людей. Денежное богатство создает лица, положения, влияния, культы.
Перед вами мир, околдованный золотым влиянием, властью золота. Люди, подпавшие под влияние фетишизируемого богатства. Богатство для них — не производное обстоятельств, как это должно было бы быть, а первоисточник всего сущего, всего действительного.
Почему Гофман приходит к этой теме, как и другие романтики? Этот фетишизм, буржуазный фетишизм был впервые описан, указан романтиками. В сущности, то же и в «Петере Шлемиле», только в менее резкой степени, чем у Гофмана. Почему романтики увидели, ощутили этот фетишизм? А помните, я говорил вам о том, как романтики настроены против категории вещи, об их особом антивещизме? Нет вещей для романтиков, вещи — это условность. Есть только вечная, неостановимо, вечно звучащая жизнь; стихия жизни, которую они называли музыкой. Это стихия музыкальной жизни, в которой вещи распущены, как распускаются узлы. И именно вот этот культ музыки, культ живой жизни, — он их и натолкнул, как на начало контрастное, на царство вещей, которыми заражено бюргерское общество. Бюргеры поклоняются не человеку, не его деятельности, которая создает вещи, а самим вещам.
Романтики разоблачали материальный фетишизм. Происходят столкновения музыкальной стихии и вещи. Это великие противоположности, враждующие силы. Музыкальная стихия, деятельность, энергия человека, человеческие излучения — им бюргер всячески предпочитает неживую вещь, которой он может владеть по праву собственности.
Вот почему тема вещей, тема фетишизации вещей, фетишизации материальных ценностей оказывается важной для романтиков. Она была вызовом, контрастной основой их принципов, несущих музыкальные тенденции творимой жизни.
Цахес околдовал всех. Ну а кого он не сумел покорить? Кто видел Цахеса настоящим? Студент Бальтазар. Любовь сделала его зрячим.
У Гофмана это, конечно, чисто романтическая идея: материальный фетиш околдовал мир — его можно преодолеть только любовью, влюбленностью. Это постоянная романтическая идея. В то время как люди других настроений твердили, что любовь ослепляет человека, делает незрячим, романтики твердили, что именно любовь дает зрение: влюбленных нельзя одурманить никакими фетишами.
И Бальтазара влюбленность спасла, он не подпал под влияние Цахеса — остался зрячим и сумел к некоторой зрячести вернуть всех остальных. Кандида не выдержала. В ней не было любви, и она тоже поддалась Цахесу, этой бесовщине, которая исходила от Цахеса. Современный мир, в котором господствуют деньги, господствуют положения, где люди существуют в качестве собственных двойников, — чем он преодолевается, по романтикам и по Гофману? Любовью преодолевается. И музыкой. У Гофмана, во всяком случае, музыка — сила, способная снять с мира злые чары, в которые он погружен. Музыка — она занимает в творчестве Гофмана огромное место. Он свои повести, романы наполняет описаниями музыки. Его любимый герой, которого он несколько раз выводит в разных произведениях, — это великий, гениальный музыкант Иоганн Крейслер. Это ставленник Гофмана. Вот настоящий человек, подлинный человек — музыкант Крейслер. Тот Крейслер, которого не все знают по Гофману, но все знают по Шуману. Где Гофман выводит Крейслера? В его первом сборнике — у него там есть «Крейслериана». Потом у него есть замечательная новелла: «Новейшие похождения собаки Бергансы». Старые похождения написал Сервантес. А Гофман, как и все романтики, был величайшим поклонником Сервантеса. Он сочинил продолжение и там вывел музыканта Крейслера. Композитора, дирижера, пианиста, человека, полного музыки, живущего музыкой, мыслящего музыкой.
Крейслер изображен с наибольшей полнотой в замечательном романе Гофмана «Житейские воззрения кота Мурра», в романе, который Гофман, к сожалению, не успел закончить. Написаны были первая и вторая части, третьей части Гофман не успел написать.
«Кот Мурр» — это очень особый роман. Это роман с таким двойственным изложением, с особым двойственным сюжетом. С одной стороны — это записки кота Мурра. Жил такой кот Мурр. Очень правдоподобный во многих отношениях кот. Гофан тонко понимал природу и свойства кота и изобразил его с величайшей психологической остротой. Самый заправский кот. Не думайте, что это какая-то аллегория или эмблема. Но этот кот живет у старого чудака — мейстера Абрагама, который занимается всякими науками, оптикой, механикой — механическими, оптическими фокусами и т. д. Ученый человек мейстер Абрагам. У него в кабинете и пребывает кот Мурр.
Так вот, этот серый кот с черными полосками — он заразился у своего хозяина всяческой ученостью. Когда хозяин уходил, он читал книги на столе. Стал писать. Выучился даже по-латыни. И его записки дошли до нас. Я говорил, что кот этот дан очень реально — во всех чертах кошачьей породы. Ну разве что коты не умеют писать и читать.
Гофман своего кота изобразил величайшим философом. Это удивительный философ, каковым является каждый кот. Всякий, кто наблюдал котов, знает: коты — ужасные философы. Великие поклонники и охотники до всякого рода удовольствий. Любители находиться на самом теплом месте. Очень приверженные к еде, как известно. Явственно эгоистичные. Всем этим отличался и кот Мурр. У него иногда были порывы в сторону высоких чувств. Но они не удерживались. Он на чердаке встретил пятнистую кошку, которая, по всему явствовало, была его мама. А эта его матушка не жила такой прекрасной жизнью, как кот Мурр. Она питалась где-то на каких-то черных лестницах. И он решил с ней поделиться своим богатством. И понес он ей в зубах селедочную головку. Нес, нес. А по дороге захотел есть сам — и в конце концов съел эту селедочную головку. Мамаше ничего не осталось. У него неодолимое и, я бы сказал, невинное кошачье шкурничество. Он шкурник. У него к культуре тоже шкурническое отношение. Ему книги и писания нужны для того, чтобы похвалиться — вот он какой. Словом, это настоящий молодой филистер. Потом он заводит компанию с буршами (бурши — это неперебесившиеся молодые люди). Так идет его история.
Но описания кота Мурра постоянно чередуются с историей музыканта Крейслера. Притом история музыканта Крейслера не обладает такой связностью и последовательностью, как история кота Мурра. И вы узнаете, почему это так получается.
В библиотеке мейстера Абрагама имелась биография музыканта Крейслера. А чрезвычайно нахальный кот Мурр стал ни больше ни меньше как вырывать листы из нее для промокания своих собственных сочинений. Так они там и остались. Это, конечно, композиция, игра; Гофман играет этими чередованиями Крейслерианы и Муррианы — и формально выходит, что главный — это Мурр, а Крейслер попал сюда случайно. На деле же основное — это история музыканта Крейслера.
Опять перед вами комическое государство. Еще более комическое, чем Керепес. Керепес еще кое-как существовал, а Зигхартсвейлер замечателен тем, что его на политической карте давно нет. Это крохотное княжество величиной с табакерку — одно из тех, которые были на Венском конгрессе упразднены. Князь Ириней (тоже странное имя для немецкого слуха), который здесь в Зигхартсвейлере проживает, и слышать не хочет, что он упразднен. А так как подданные его очень любят, то, чтоб его не огорчить, они делают вид, что все осталось по-прежнему (такую историю позднее изобразит Некрасов). Князь Ириней давно не князь. Это фикция. Но у него двор, министры. Мало того, у него двор со строжайшим этикетом. В романе изображено одно замечательное лицо. Это женщина, уже немолодая, советница Бенцон. По разным намекам вы можете понять, что в прошлом она была возлюбленной князя Иринея. Князь Ириней — глуп необыкновенно. А вот госпожа Бенцон умна, и она через князя Иринея управляет Зигхартсвейлером. Это женщина с очень сильным характером. У нее дочь Юлия, прекрасная девушка, замечательно музыкальная. В Зигхартсвейлере появляется Крейслер и поселяется здесь на время. Он приходит сюда в эксцентричном виде: пешком, в своем капельмейстерском сюртуке, с непокрытой головой. Приходит пешком из другого государства. Он расстался с тем князем, у которого он управлял оркестром, и сейчас пришел сюда. Советница Бенцон — его старая приятельница. А Юлия — его ученица. Он ее учит пению. И это его великая любовь.
Обстоятельства складываются так (в этом драматический узел, но Гофман прямо ничего не говорит, у него все исподволь), что Крейслер любит Юлию, а мадам Бенцон всячески боится этой любви и старается отдалить Крейслера от Юлии, потому что у нее есть свои особые планы. Какие это планы — очень трудно догадаться, потому что они мало соразмерны с нею. Она крупный человек, это своего рода женщина-Наполеон. Подите догадайтесь, что она задумала и чего она в жизни хочет. Фантастично то, что этот большой человек ставит себе мизерные цели в жизни. Цели не преувеличенные, а преуменьшенные, карликовые цели для большого человека (в этом вся фантастичность).
Оказывается, советница Бенцон жаждет получить графский титул и легально породниться с князем Иринеем. А чтобы добиться этого, она задумала страшную вещь. У князя Иринея есть сын, принц Игнатий. Принц Игнатий окончательный идиот. Ему уже двадцать лет, а он все время играет в оловянных солдатиков и больше ничем не интересуется. Расстреливает провинившихся из пушки, устраивает военный суд над этим оловянным воинством — и этим забавляется. Речью человеческой почти не владеет. У него мутные глаза... И советница Бенцон хочет свою прекрасную Юлию выдать за принца Игнатия. Тут у нее личный расчет. Когда она выдаст Юлию за принца, она получит дворянский титул. В сущности говоря, за свой дворянский титул она готова продать дочь. И, к несчастью, Юлия — очень послушное существо. Вот завязка всей истории. И это трагедия для Крейслера. Над ним висит то, что эту боготворимую им Юлию, эту замечательную певицу, просватали за такого человека. И то это слишком громко — называть его человеком, принца Игнатия.
Третью часть Гофман не написал, но можно догадаться, чем это кончится. Конечно, советница Бенцон на своем настоит, выдаст дочь за Игнатия. И кончится это безумием Крейслера (он сядет в сумасшедший дом), гибелью Юлии и торжеством советницы Бенцон.
Вот Крейслериана. А зачем тогда Мурриана? О, Мурриа-на играет великую роль в этом романе. Мурр — филистер и ведет филистерскую жизнь. Он купается в филистризме — Kater Murr. А советница Бенцон не филистер? С этими ее устремлениями, с ее жизненными целями? Советница Бенцон, которой всего важнее в жизни получить право посещения придворных приемов (стать придвороспособной)? Вся эта затея советницы Бенцон, этот ее звериный эгоизм, способность пожертвовать собственной дочерью ради тщеславия — это что, не филистерство? Это страшное филистерство. Какая же разница между филистерским миром кота Мурра и филистризмом советницы Бенцон? А разница та, что филистризм кота Мурра безобидный и даже очень милый и смешной. И даже по-своему симпатичный, когда кот Мурр ударяется во всякое тщеславие. От его тщеславия никто не страдает. Это филистерство в его животном виде, безобидное, какое-то детское, инфантильное.
Как надо сопоставлять Мурриану и Крейслериану? Если вы имеете алгебраическое выражение и какой-то член все время повторяется — вы его выносите за скобки. Я бы сказал, что Мурриана — это то филистерство, которое царит в человеческом мире, но выведенное за скобки, — филистерство в его чистом и безобидном виде. А в скобках осталось филистерство, которое совсем не комедийно, оно таит в себе трагедию. Такая милая животность кота Мурра... А советница Бенцон — все, что она творит, все, что она делает, — это настоящее зверинство. Кот Мурр никого не приносит в жертву. Он оказывается не совсем хорошим сыном. Вот максимальное его преступление. Сравните с тем, что делает советница Бенцон. Мурриана дает в собранном виде филистерскую стихию большой человеческой жизни — Крейслерианы. Той филистерской стихии, которая у людей принимает грозный, а то и трагический характер. Она связана с настоящей гибелью людей. Филистерство советницы Бенцон — это гибель Юлии и гибель Крейслера. И наконец, это гибель самой советницы Бенцон. Эти мелкие страсти, эти страстишки тщеславия, которые ее поедают, они ведь и ее губят. Она — большой человек. А мелкие чувства заедают большого человека в советнице Бенцон. И перед нами в «Коте Мурре» разыгрывается странный гротеск. История Крейслера, история советницы Бенцон — они носят гротескный характер, и по ним ясно, что такое гротеск.
Я бы сказал, гротеск — это там, где низшие получили преобладание над высшими, где высшее попадается в лапы к низшему. Когда развитие идет в обратную сторону: не от низшего к высшему, а от высшего к низшему. Высшее в плену, в неволе у низшего. Вот это гротеск. Здесь трое людей, из которых каждый по-своему многого стоит. Что ж, они становятся жертвами жалких расчетов. Этого жалкого, убогого, мизернейшего честолюбия фрау Бенцон. И мало того, что высшее попало в плен к низшему. Реальное, действительное загублено фиктивным, несуществующим. Для того чтобы красоваться при несуществующем дворе, в несуществующем княжестве, где все сплошь фикции, сплошь дым, — советница Бенцон жертвует самыми реальными существами: своею дочерью и великим музыкантом Крейслером. Действительные вещи загублены царством теней. Действительность удушена дымом. Потому что этот Зигхартсвейлер и как княжество, и как двор — все это дым. Дым и тень.
Высшее, действительное, попавшее в пасть к низшему и фиктивному, — вот что такое, на мой взгляд, гротеск. И этот гротеск мы имеем у Гофмана.
Конечно, для полного рассмотрения вопроса 'ЛЕКЦИЯ 10. Гофман (окончание). 20 апреля 1971', приведенной информации не достаточно, однако чтобы понять основы, её должно хватить. Если вы изучаете эту тему, с целью выполнения задания заданного преподавателем, вы можете обратится за консультацией в нашу компанию. В нашей команде работает большой состав специалистов, которые разбираются в изучаемом вами вопросе на экспертном уровне.
