Слишком сложно? Тогда запросите консультацию специалиста!
Наша компания занимается тем, что помогает студентам выполнять различные учебные работы на заказ. Вы можете ознакомиться с перечнем выполняемых работ, а так же с их стоимостью на странице с ценами.
Сан-Диего далеко. Но чувства безопасности, доверия и самоуважения подвергаются нападкам уже в самом начале жизненного пути каждого человека, и школа унижает чувство собственного достоинства ученика не только при каждом контроле его уровня знаний.
Отношения с сексуальной сферой также с самого детства ставят множество проблем. Обычно маленькие мальчики имеют дело, прежде всего, с женщинами (мать, воспитательница детского сада, учительница начальной школы) и лишь в более позднем возрасте, в основном, с мужчинами. Кроме того, к тому времени уже полностью закрепляются в разнообразных детских всем нам известных формах игры в “войну” между представителями разных полов и негативные чувства к противоположному полу. Не каждый маленький мальчик станет Джоном Вэйном, но многие хотели бы быть похожими на него. Как же выглядит эта «война» в школе? Как происходит унижение человеческого достоинства ученика и как должны учителя и ученики обращаться с чувством собственного достоинства друг друга?
На одном уроке
Рассказывает один учитель:
“Матиас беспрестанно мешает на уроке обществоведения, собирая из линейки и ластика подобия самолетиков, и играет в войну, запуская эти устройства под соответствующее звуковое сопровождение над своей тетрадкой по обществоведению. “Бортовые пушки” и бомбы” обстреливают сначала только его стол, но затем эти обстрелы начинают затрагивать и соседние территории. Хотя этот очаг беспорядка не распространяется ни на кого больше, постоянная необходимость увещевать Матиаса и непрекращающиеся обстрелы выводят меня из себя настолько, что в конце концов я подхожу к нему, хватаю за плечо, вытаскиваю из-за парты и вывожу перед классом. Далее я объясняю ему, что он должен следовать со мной до ближайшею внутреннего телефона, так как я хочу поговорить о нем с директором школы. Матиас притихает.
Я делаю вид, что звоню директору школы, сообщаю ему о случившемся, выдерживаю длительную паузу для якобы последовавшего за моим сообщением ответа. Сам я знаю, что все это лишь инсценировка, которая не будет иметь для Матиаса никаких серьезных последствий, а лишь поможет вывести его из этого состояния. Но когда на обратном пути в класс по щекам Матиаса скатилось несколько слезинок, я понял, что он переживает все происходящее не как театр, а как что-то ужасное для него. Однако я не хотел парой ободряющих слов свести на нет весь первоначально задуманный эффект.
Класс встречает нас тишиной. После того, как мы оба садимся, слово берет Карл. Он спрашивает, что за занятие у меня было перед этим уроком, и все ли там было гладко. Мне становится ясно, на что он намекает, и я, в конце концов, отвечаю, обезоружено улыбаясь. На самом деле, на предыдущем уроке в другом классе, а потом при общении с коллегами на перемене у меня произошли кое-какие неприятности. Карл закончил свой допрос комментарием: “Вот видите, раз мы самые младшие, так нам все и достается”. После допроса Карла в атмосфере, разряженной смехом, Матиас и я почувствовали такую располагающую к откровенности ситуацию, что рассказали друг другу и классу о причинах нашего нервозного поведения. Дело было не только в моих учительских заботах, но и в том, что Матиас как раз в это время проходил курс лечения голоданием и поэтому вел себя особенно нервозно (К. Zehrfeld. 1980).
Красочное и наглядное описание дает возможность прочувствовать нервное раздражение учителя, вызванное игрой Матиаса в войну. Можно понять, почему он отвечает на “войну” Матиаса очень жесткими мерами, хотя сначала и оценивает их и является игра Матиаса, - как инсценировку своего внутреннего состояния. И то и другое отнюдь не театр, а углубление взаимонепонимания. Учитель и ученик оба -- чувствуют себя беспомощными в их “войне” друг с другом: учитель не в состоянии прервать боевые действия Матиаса, а Матиас не может защищаться от педагогических мер учителя — звонка школьному начальству. В замечании учителя о том, что он не хотел сводить на нет добродушной беседой эффект своих действий, я вижу и скрытое чувство вины за слезы мальчика.
Ребята в классе в игре Матиаса и в театральной инсценировке учителя играют роль публики. Однако, Матиас и учитель своими действиями выражают что-то важное для всего класса. Ведь учитель был “обезоружен” неким другим школьником. Лишь он, кто-то третий, разъясняет, что, собственно говоря, стояло за этим “политическим процессом” во время урока обществоведения (!) Ибо учитель, с одной стороны, пытается расширить представления своих учеников об общественных отношениях, а с другой стороны, не видит того, сколь сильно его собственное состояние воздействует на отношения вето классе. Тогда класс через Матиаса как своего представителя реагирует на это объявлением “войны” в форме игровой фантазии.
Воспитание миролюбия
Подобные случаи повторялись в моей практике не раз. То учитель прилагает все усилия к тому, чтобы объяснить ученикам связь между войной и миром, то учительница ломает голову над тем, как ей убедить своих учеников решать конфликты мирным путем, а между тем мальчики не прекращают ожесточенно стрелять друг в друга или инсценировать ужасные сражения и самые неподходящие для этого моменты. Как можно все это объяснить, и какие выводы можно сделать для проведения занятий?
Прежде всего, воинственное поведение детей во время занятий является определенным сигналом, возможно, даже посланием об их актуальном состоянии здесь -и -теперь. И это должны понимать учителя. Военные игры и мальчишеские фантазии на военные темы во время урока представляют собой, во-первых, попытку справиться со своим страхом (кто чувствует себя атакованным, тот защищается), а во-вторых, попытку защититься под видом игры от чего-то такого, чего класс, может быть, еще не может выразить словами. В большинстве случаев военные игры и фантазии не имеют ничего общего со стремлением детей к насильственному разрешению конфликтов или с их якобы невосприимчивостью к усилиям педагогов привить им миролюбие. Напротив, при составлении военного сценария происходит спонтанное выражение чувств, запрещенное учителями в силу тех норм поведения, по которым они сами стремятся жить и обучение которым считают своим профессиональным долгом. И если в своих фантазиях дети неоднократно собираются военными средствами уничтожить кого-либо, то что означает, что они не имеют морального права произнести это вслух и даже просто признать существование в себе таких желаний.
Таким образом, в отношениях с учителями многие дети имеют в своем распоряжении обе основные составляющие человеческих взаимоотношений и их экстремальных формах - “войну” и “мир”. И они могут выряжать и таким образом, что другой не будет ни серьезно ранен, ни убит. Ведь они “только” играют. Но между тем их чувства при этом настоящие и вполне заслуживают серьезного к себе отношения, например, как объект коммуникаций по поводу актуальных взаимоотношений. Тогда педагоги в позитивном взаимодействии с детскими играми в воину и фантазиями на военные темы могут вернуть, для самих себя что-то такое, чего их когда-то лишили педагогическая мораль безжалостная серьезность их воспитания родителями и учителями. Но как когда быть с будущим и как работать с детьми так, чтобы научиться предотвращать настоящие войны в их “последующей жизни”?
Дети, особенно младшего возраста, учатся не ради своей дальнейшей жизни, а ради учителя, от оценки и отношения которого они зависят. Я не придерживаюсь той ограниченной точки зрения, в соответствии с которой обучение якобы не зависит от каких-либо других отношений между людьми. Но именно те дети, которые чаще других фантазируют на военные темы или стреляют друг в друга, являются первыми среди тех, кто во что бы то ни стало хотел бы избежать войны. Она принесла бы им то, чего они боятся больше всего на свете, — не их собственную смерть, а разлуку с родителями. Часто ожесточенно играют в войну именно те дети, которые имеют негативный опыт разлуки в мирных условиях. Поэтому необходимо еще раз обратиться к педагогам с призывом: не дети имеют шанс сделать что-нибудь действенное для предотвращения войны в будущем, а педагоги, обладающие, как взрослые, властью запрещать или не запрещать детям играть в войну (и тем самым внутренне разобщающиеся с этими детьми).
Разработка в рамках учебных занятий темы войны или того, что для столь многих детей связано с ней, может помочь им познать и постичь окружающий мир. Именно у самых маленьких детей знаемый и понимаемый мир едва выходит за границы непосредственного окружения. Этого нельзя не учитывать и при организации занятий на тему войны и мира.
Забота о будущем
Воспитание миролюбия является столь сложным процессом не только потому, что оно проводится в условиях существования различных картин мира и всевозможных форм поведения. Воспитание миролюбия основано на заботе о будущем. При этом рисуют это будущее в сочных, но мрачных тонах, не отдавая себе отчет в том, что их художества представляют собой своего рода умозрительные построения с вполне определенным содержанием. И эти умозрительные построения делают такое мрачное будущее намного более вероятным: не так уж трудно узаконить войну политически, если все вокруг и так уже говорят о том, что она может наступить. Почти все усилия, направленные когда-либо на предотвращение всеми доступными средствами войны, приводили к прямо противоположным результатам. Знаем ли мы на самом деле, что необходимо сделать для предотвращения мрачного будущего? Откуда берутся эти картины? Откуда берется это предчувствие апокалипсиса, которое испокон веков было у людей?
С каждой новой толикой страха неизбежно возрастает и давление, оказываемое на других, и в первую очередь давление учителя на учеников, чтобы заставить это мрачное видение будущего исчезнуть. Но чем сильнее это усердие, чем более миссионерской выглядит “задача обучения”, тем, вероятно, сильнее возрастает и соответствующее сопротивление. В результате воспитания миролюбия таким вот способом, возможно, нам и приходится сталкиваться с учениками, которые уже и слышать не могут этого слова — “мир”.
В целом идея воспитания миролюбия рассчитана на то, чтобы учиться на ошибках прошлого, учиться на опыте прошедших войн и достичь тем самым завтра хотя бы чуть-чуть меньше войны и чуть-чуть больше мира в международных отношениях. Хотя, конечно, существует общий объективный исторический опыт, но у каждого на фоне собственного жизненного пути всегда есть и личностная интерпретация. Каждый по-своему считает, какой аспект прошлого является наиболее значимым: экономический, социологический или даже психологический. И все эти точки зрения, рассматриваемые сами по себе, вероятно, правильные.
Образ будущего, созданный на основе опыта прошлого, как правило, приводит к погружению настоящего в сплошной страх. Настоящее — это переживания, которые учитель и ученики вызывают друг у друга на занятии. Это взаимные удары по чувству собственного достоинства, это трудности в общении друг с другом, но это и учитель как образец достижения успеха: у учителя есть профессия, он “пробился в жизни”. Он может послужить ученикам моделью для подражания, но от него необходимо отграничиваться. Нарушения границы личностных переживаний вызывают не меньшее возмущение, чем нарушение границ в международной системе. Можно сказать с уверенностью, что нарушение личностных границ вызывает страх и обиду. А эти чувства препятствуют усвоению любых разъяснений на темы войны и мира.
Вместе с тем прямое выражение чувств одним человеком другому не всегда с неизбежностью приводит к обиде. Проблема партнерства ставит перед учителями и учениками вопрос о том, какие партнеры, кому и для чего нужны. В установлении партнерских отношений подростки сознательно отделяют себя от взрослых и от учителя; для установления контакта порой требуется регрессия, возвращение в собственное детство.
Лишь при условии, что “война” в этих взаимоотношениях будет предотвращена, можно надеяться что ученики смогут воспринять и учебный материал о большой политике. Мнение, что подобный учебный материал о политике мог бы оказать на учеников непосредственное воздействие, вряд ли меньшая иллюзия, чем покорное отчаяние оттого, что ничего сделать уже нельзя.
Игра в воспитании миролюбия
Конечно, для полного рассмотрения вопроса 'Унижение человеческого достоинства', приведенной информации не достаточно, однако чтобы понять основы, её должно хватить. Если вы изучаете эту тему, с целью выполнения задания заданного преподавателем, вы можете обратится за консультацией в нашу компанию. В нашей команде работает большой состав специалистов, которые разбираются в изучаемом вами вопросе на экспертном уровне.
